1 часть Триптиха


ОТРЕЧЕНИЕ.


...

В воздухе пахло весной. Свежо и приятно для обычного человека, но только не для Аллы. Для нее этот аромат был отвратителен и походил более на тлен, нежели на живительное дуновение ветерка с юга. Она выбралась из душного метро и по скользкой, текущей и извивающейся улице пошла вперед. Райончик был старый, но что поделать, центр почти. Многие здания покрылись за долгую жизнь мутным черным налетом из смога и грязи, и напоминали ей готические соборы Европы. Только вот величия в них уже не было. Серое, но все же не такое темное, как истлевший порядком снег, небо неприветливо опустилось на шпили высоток, скрывая их от взора горожан. Оно не хотело раскрываться в слабые лазурные промоины, а солнце отказывалось пожирать снег и приводить окончательную весну вопреки календарной.
Люди были как тени. Такие же безмолвные и серый, шли толпой. От теплых курток они становились на три-четыре размера больше, и это ощущалось в транспорте. Некоторые теряли равновесие и падали на скольких тротуарах, проклиная коммунальщиков и городские власти, сетуя, что вернись они в советское время, все было бы по-другому... Но Алла знала, хоть родилась в России, что все было бы также. "умрешь, начнешь опять сначала, и повторится все как встарь: ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь" - крутились строки в ее голове. Все будет так, исхода нет. Она с нетерпением ждала вечера, чтобы приступить к тому, чего так долго ждала.
На востоке чуть просветлело, и теплый луч солнца пробился на мгновенье и озарил стекла местной районной Ратуши, отчего пешеходы вмиг зажмурились и стали ругать синоптиков и погоду. Люди в массе своей были всегда чем-то недовольны. А идти девушке было недалеко, она срезала путь через дворы, где снег был почище, а воды поменьше. Ее внимание привлекли играющие в детском саду дети, невинные, ни о чем не подозревавшие...
Алла шла на автопилоте. Предъявив в институте пропуск, машинально разделась и бездумно поднялась на нужный верхний этаж. У нее была бессонная ночь - дорешивала задачи и заранее готовилась, учила материал. В аудиторию она зашла первой и как всегда села где посветлее, то есть у окна. Сегодня за ним было совсем серО и мутно, столица тонула в тумане и смоге, из этого корпуса не просматривались любимые ей шпили высоток. Только еще корпуса, и многоэтажка, которая и загораживала ей обзор. Стали приходить однокурсники, такие же сонные и полуживые, с которыми она также вяло здоровалась. Потом подсели друзья, поддерживавшие разговор и поднявшие ей настроение какой-то историей из вчерашнего вечера. Но, будучи весьма проницательными, они заметили, что Алла не в духе, и особо надоедать не стали.
Лектор опаздывал, что было в диковинку. Девушка достала конспекты и пристально вгляделась в порядком надоевшие теоремы, доказательства которых надо было знать наизусть. Базисы, множества, пространства, пределы, функции...голова пухла от понятий. Алла посмотрела вдаль и увидела мутный шпиль. Его никогда не было раньше, но она твердо была уверена, что это Останкинская башня. Но тут вошел преподаватель, и пришлось отложить раздумья на потом. Впрочем, это было и к лучшему. Лекция прошла весьма бодро, несонно и с юмором. Под конец, перейдя этажом выше и снова сев у окна, Алла заметила, что туман рассеялся и башня отчетливо прорисовалась темной стрелой на фоне мерзкого водянистого неба. Она манила и звала на панораму Москвы, которые лучше было бы изучать летом, а не в межсезонье. Дальнейший учебный день девушка провела в сомнамбулическом рыбьем состоянии. Друзья интересовались, не больна ли она и не стоит ли ей уйти с последней пары пораньше...
Но Алла никуда не торопилась. Более того, ей совсем не хотелось ждать вечера, вдыхая этот аромат весны. Она долго сидела одна и наблюдала, как уходят счастливые и унылые студенты. Кто-то заразительно смеялся над какой-то шуткой, кто-то говорил о своих теориях, иные злобно грозились прирезать очередного преподавателя. Остальные просто торопились домой. Иные уходили счастливыми - парами... Потом потянулись профессора и начальство, и остались только те, у кого были какие-то проблемы и просто вечерники. Наконец, Алле наскучило сидеть просто так, с музыкой, и она вышла на улицу.
А есть ли на свете
Цветы что не вянут
Глаза что на солнце
Глядят и не слепнут
И есть ли на свете
Те дивные страны
Где нимбы не гаснут
Где краски не блекнут...
песенка вела Аллу по жизни уже много дней и не надоедала. Девушка решила ехать на метро до ВДНХ а потом погулять около телецентра. Путь был недолгий, но люди возвращались с работы, усталые и злые. Что ж, это было обычно.
Север столицы обладал другим цветом и запахом. Тут были сады и выставки, телевизионщики И Колесо Обозрения. Алла обошла главные врата ВВЦ и долго изучала проржавевшее и поскрипывающее колесо...судьбы... когда-то еще маленькой, ее родители показывали ей с него город. Ей казалось, что оно вот-вот упадет и покатится. Стоять в кожаном плащике без шапки было холодно, но девушку попросили не надевать ничего толстого и теплого. Чтобы не замерзнуть, она пошла к телецентру.
Грозная темная и гнетущая махина телебашни выползла из ниоткуда. Раньше Алла никогда не видела ее из корпуса. Подумав немного, она решила: если видно Таганку, Смоленку и Красные ворота с Ленинградским вокзалом, значит... угол тот же и северные постройки тоже будут замечены. Особенно такой высоты. Несколько лет назад этот шпиль горел и остался висеть на нитях тросов, чуть накренившись... Как будто равновесие хрупкого мира, сосредоточенное здесь, третьем Риме, пошатнулось, воспылало, изошло гноем и дымом, и вернулось. Это был знак неуловимо начавшего меняться мира, чьи необратимые продвижения к гибели стали все ощутимее. Алла думала, что все началось с I Мировой и Ядерного оружия, Чернобыля и НАТО....
Машины, утопавшие в грязной едкой слякоти, нагло гудели и пытались проскочить на поздний оранжевый. Трамвай загородил всю проезжую часть, и обезумевшие люди рвались к монорельсу легкого метро. Алла хотела сбежать в парк, но и ВДНХ не был тихим. Летом она зашла в дальний его конец к павильону минералов, одна, без друзей. Никто не посмел нарушить ее уединения, пока она перешагивала с камня на камень и изучала разрушенные в арматуре фонтан из камня. Он был лучше, нежели "каменный цветок" или "дружба народов" в центре "в стопицот тысяч раз", как любили выражаться ее знакомые. Алле стало очень грустно, что в городе не осталось местечек для уединения, даже Лосиный остров...
Резкий крик прервал ход ее мыслей. Кто-то кого-то толкнул, и девушка ушла с дороги. Она и не заметила, как стало темнеть. Силы зимы еще давали о себе знать. Назначенный час приближался. Алла посмотрела на гостиницу "Космос", покрывшуюся сетью бликов и огоньков, и почему-то ей стало совсем одиноко. В Московском небе редко просматривались бесконечно далекие холодные чужие звезды - все пожирали отвратительные вспышки оранжевых уличных фонарей, от которых слепило глаза.
Ее плеча осторожно коснулась горячая рука. Алла обернулась и увидела того, кто назначил встречу. Поклонившись в знак приветствия, она встретила воспаленный взгляд знакомого. Он молча попросил следовать и не задавать лишних вопросов. Он вел ее в дворик-колодец, где по темной черной лестнице позволил подняться на самый верхний этаж, а затем с чердака на крышу. На удивление Аллы, металл, выкрашенный суриком, был чистым и совсем нескользким. Поддерживая ее за руку, он вывел девушку подальше от ограды.
-Как твое имя?
-Алла, а твое?
-Даниил. Даня, если желаешь. "судимый богом"
-А что тебе понадобилось от меня?
-Ты примешь обряд отречения. Так нужно.
-Мне придется умереть и покончить с миром? - отчаянно спросила она.
-Нет. Ты даже можешь оставить себе все связи. Неслыханные благодать и роскошь. С тебя станется лишь служба.
-Богу?
-Называй Его как хочешь.
-Высший разум. Истина.
-Хорошо. Теперь разденься.-повелительно сказал Даниил.
-Совсем??? Даня, вы что...
-Сними плащ и свитер.
Алла повиновалась. Она не боялась этого молодого человека ничуть. Он был красив, если бы не тонкий шрам, который вился по его правой руке. На левой же были начертаны некие письмена и символы, как татуировки, на непонятном ей языке. Его глаза были серы, как сумеречное небо, а волосы черны, как бездонное небо. Нагое тело девушки дрогнуло от промозглого ветра.
-Сейчас будет больно и неприятно, Алла...
Даниил велел ей наклониться и опустить голову. Он достал ониксовый нож, но девушка не знала. Потом она отчетливо помнила, что юноша стал читать то ли молитву, то ли заклятье на странном языке, а потом сделал длинный надрез вдоль лопаток. От боли Алла взвыла и увидела, что на бурую крышу упали капли ее бордовой крови - милое сочетание. Когда она перевела дух, Даниил продолжил
-тебе этот плащ не жалко?
-нет, а что вы сделали со мной?
-инициировал, так сказать. Сейчас кровь остановится, и мы продолжим.-
Он надрезал ее плащ в области спины, но джемпер трогать не стал. - сами прорвутся
-расскажи мне о смерти, мой маленький принц, - пропела девушка. - И какова моя работа?
-находить неприкаянных и сбившихся с пути и приводить ко мне...
-для отречения?
-нет, мы не указываем пункт назначения. Мы помогаем найти путь быстрее, и делаем поиски чуть правильнее.
-кто - "МЫ"? - удивленно спросила Алла.
-Демиурги ха-ха, сторонники и носителе высшего разума, глупая.
Девушка почувствовала, как стало жечься в плечах и спине. Даниил быстро накинул на нее ее плащ и застегнул. Алла упала на колени и схватилась за голову. Раздался шорох и запахло паленой шерстью. Что-то мягкой выросло за спиной Аллы, и она с неприкрытым удивлением обнаружила черные, как смоль, крылья.
-это...мне? Даниил,..
-Да, тебе. Ха-ха! - он гулко рассмеялся. - Погоди, пусть распрямятся и обсохнут
-а как я буду искать нужных людей?
-сердце и душа подскажут. Это как люди, попавшие в шторм на бумажной лодке. Мимо не пройти. Попробуй пошевелить...
Алла неуклюже развела зудящие лопатки и крылья чуть приподнялись. Девушка подпрыгнула и на мгновенье зависла в воздухе - ощущение было непривычное, она даже перестала ощущать отвратительные окружающие запахи и звуки.
-Недурно...- сказала она. - а как я их спрячу...
-Смотри!
Даниил дернул плечами и выгнул позвоночник, силясь освободить спину от груза. Хрустнул плащ и раскрылись ослепительно-белые крылья.
-Убираться также будут. Не знаю, как они там помещаются, но жить не будут мешать! Теперь тебе пора попрактиковаться в полете.
-Это как?
Даниил подвел девушку к самому краю крыши. У нее встал комок поперек горла. Она перегнулась вниз и увидела вечернюю Москву с ее тысячами огней и трасс, домами и улочками, деревьями и прудиками, даже массами людей...
-Я...не смогу...я разобьюсь...
-Все без исключения с первого раза прыгали и не падали... обратного пути нет.
Даниил крепко обнял ее и вгляделся в широко открытые от страха глаза. Он нежно поцеловал девушку в губы и подтолкнул вниз.
Алла сорвалась... несколько метров она спикировала, но потом расправила грудь и развела руки. Крылья послушно поймали ветер и понесли ее как птицу вдаль. С крыши раздался возглас "молодец! лети!!!" Алла свела кисти и запястья, но ничего не произошло. Тогда она подумала и свела плечи, и крылья в перьях с шелестом сложились и вновь раскрылись. Повороты удавались ей на славу, и она была опьянена свободой.. от скучных людишек и грязной столицы, гибнущего мира и падших душ, которые ей вскоре предстояло ловить. Она взмыла ввысь и отдалась тьме весенней ночи, поглотившей ее целиком. Там, где было чисто и просматривались холодные звезды, витал аромат гари и осеннего леса, и ей это нравилось. Алла смотрела вниз, на манящие огни Садового, центра, Кутузовского, черные пятна спальных районов и наслаждалась...
Полетав и замерзнув от начинавшейся мороси, пожиравшей снег, она осторожно приземлилась на ставшую родной крышу. Крылья схлопнулись за спиной и несколько неприятно убрались восвояси.
-И стоит лишь отвернуться
А небо уже другое
И все что казалось бесспорным
Поставлено под сомнение
А нимбы бледнеют и гаснут
И трепет по капле уходит
Осталось совсем немного
И ты совершишь отречение - сказал Даниил. - В эти выходные приходи, прилетай, будем работать. И людям не показывайся.

Разгоряченная, она хотела попрощаться, но...
-Но как, о Даниил, я доберусь до дома, ведь уже поздно...
-Забыл, представь! Вместе полетим тайной воздушной тропой! - крикнул он.

Алла подпрыгнула, и снова поток воздуха поднял ее. На этот раз они летели быстрее, и девушка не различала дороги. Они приземлились на крышу ее дома, и только она хотела попрощаться с Даниилом, как он улетел, только в мерзком оранжевом свете фонарей маячили его белесые крылья.
Дома никого не было, поэтому Алла спокойно сняла с себя все и еще раз оглядела перистое новообразование ее тела. Она позволила себе лечь на них, мягкие и теплые...
а потом она заснула, пока в голове крутились слова:
Я спрячу твой образ, вытерев пыль,
Поглубже, подальше,
За фотоальбомами, письмами, книгами.
За чёрно-белым пейзажем,
Где деревья, туманы и льдины
Вплетены в паутину мостов.
Отношения эти как нить паутины,
Язык - ни жестов ни слов...